Свое отшагавшие

Погода выдалась скверная. С утра то ли дождь, то ли снег, ветер порывистый. Зонтик что-ли надо было взять? Хотя, какой в лесу зонтик. Сапоги и капюшон — вот и защита от ветроснега. На дороге размокшие следы здоровенного протектора карьерного самосвала. Еще с тех пор сохранились…

И вот, хотя и знаешь, что он тут, но все равно как-то совершенно неожиданно над головами возникает стальная конструкция, уходящая корнями куда-то в лес.

Шагающие экскаваторы стоят на заброшенном карьере символом ушедшей эпохи и всем своим видом напоминают о гигантских стройках и грандиозных планах времен СССР.

Залезать на него опасно. Во-первых дождь (или все-таки снег?), во-вторых, там уже не все держится так как должно держаться, что-то обрезали на металлолом, что-то само отвалилось.

Рядом второй такой же гигант. Ан нет, не такой же, конструкция отличается — стрела удерживается штангами вместо вантов.

На борту маркировка УЗТМ-15-90 — Уральский завод тяжелого машиностроения, объем ковша 15 кубометров, длина стрелы 90 метров.

Подумать только, одним ковшом экскаватор зачерпывал объем, больший, чем могли бы увезти два Камаза!

И гидравлические мускулы под стать. Это и есть его руко-ноги, с помощью которых он перемещал опорные платформы. Поэтому его и назвали шагающим. А кроме платформ другого способа передвижения не придумали — слишком тяжела машинка, грунт не выдерживает.

Центральная платформа поворотная. На ней он вращался, когда работал.

Еще до подхода к экскаваторам мы слышали какой-то механический звук. Двигатель? Вроде нет. Может, поезд вдали? Тоже вроде не похоже… Оказалось, вентиляторы. Ветер продувает стальные внутренности насквозь и вентиляторы вращаются. Видимо, смазки там достаточно. Вентиляторы, как и все другое, большие, при вращении создается характерный «вертолетный» звук.

Можно оценить размеры машины в сравнении с человеком. Внушает уважение.

Экскаваторы больше не работают, отшагали свое. Карьер признали нерентабельным, сами машины уйти не могут, так и стоят. Видимо, будут разбирать на металлолом, но пока руки не доходят.

Чтобы никто не лазал туда без дела, не откручивал ничего да шеи не ломал к ним приставлена охрана. С собакой, злющей что тот бультерьер. Познакомились и мы с охранником.

Он нам поведал грустную историю своей работы на карьере. Когда то, когда добыча руды шла полным ходом таких машин здесь было более десятка. Потом выяснилось, что руда тут какая-то не такая, надо возить сырье с Кольского полуострова, и карьер закрыли. С закрытием карьера кончилась трудовая жизнь у экскаваторов. Их начали разбирать — какие-то продали и перевезли на другие месторождения, какие-то просто сдали в утиль.

За восемь лет утилизации осталось только три. Два стоят тут и еще один вдалеке, пешком далеко, а на машине не проехать. Эти три тоже дожидаются своей участи.

Скучно там сторожу, сидит на объекте один, только собака да экскаваторы, поговорить не с кем. Собака, хоть и понимает, но сказать ничего не может. Машины и подавно. Поговорив «за жизнь» попрощались со сторожем и мы. Он, бросив взгляд нам вслед, вернулся на свое рабочее место, к теплой буржуйке в вагончике.

Поглядев еще раз на машины, развернулись спиной к дождю-снегу и пошли, подгоняемые осенним ветром.

А экскаваторы остались, они же не могут больше шагать. Так и торчат из-за леса.